Под музыку дождя - Страница 9

– Похоже, ты всегда вела безупречный, невинный образ жизни, – полушутя-полусерьезно сказал Джерри и на минуту замолчал, погрузившись в собственные мысли.

Невинность и душевная чистота были написаны на лице Аделин. Но в прошлую пятницу он, как маньяк, ворвался в эту невинность и разрушил, растоптал ее… Сейчас его вдруг впервые заинтересовала ее жизнь за пределами компании «Джерри Луис». В самом деле, чем она занималась после окончания рабочего дня? Что делала в субботу и воскресенье? Он никогда не задавался такими вопросами раньше, потому что был зажат тисками своей кошмарной семейной жизни и от этого стал настоящим трудоголиком, получавшим удовлетворение только от работы. И у него фактически не оставалось времени, чтобы общаться с окружающими его людьми, интересоваться их жизнью. Он просто перемещался среди них, заключал с ними сделки, посещал совещания, принимал различных деятелей в своем офисе, но ему никогда не приходилось проявлять любопытство в отношении их личной жизни.

– Чем ты занимаешься после работы? – неожиданно спросил он, и Аделин взглянула на него с удивлением.

– Чем я занимаюсь после работы? Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, часто ли ты бываешь в обществе? Посещаешь ли, например, музеи, выставки? Ходишь ли в театры, рестораны?… – Помолчав, Джерри задал ей еще пару вопросов: – В квартире, где ты живешь, есть еще какие-то жильцы? Наверное, чтобы отдохнуть от них, ты решила в пятницу вечером уединиться в офисе, не так ли?

В пятницу он обнаружил, что Аделин не была девственницей. В его памяти вдруг высветилась яркая картина: она полусидит-полулежит на нем и вертит разгоряченной, изящной попкой, ублажая этими сладостными круговыми движениями его разбухшее мужское достоинство… И ее груди раскачиваются, танцуют перед его лицом, а напрягшиеся длинные соски почти касаются его губ… При воспоминании об этой картине ему стало даже жарко, в голове проснулись и бесцеремонно зашевелились похотливые мысли, и, чтобы отвлечься от них, он стал смотреть в окно и не отрывал от него глаз до тех пор, пока не услышал ее голос:

– Нет, нет, я не снимаю дом с кем-то в складчину. Я живу одна в собственном доме в Кембридже.

– И как же часто ты бываешь в обществе? – повторил свой вопрос Джерри.

– Довольно часто, – ответила Аделин и гордо вздернула миниатюрный подбородок. Черт возьми, она выходила бы в свет гораздо чаще, если бы не этот мужчина, который сидел сейчас перед ней и на которого ей хотелось смотреть и смотреть до бесконечности. Вместо того, чтобы развлекаться в Бостоне, она проводила целые вечера дома, не переставая думать и мечтать о Джерри. Но ее босс ни о чем не догадывался, потому что она никогда не пялила на него глаза и никогда не раскрывала своих грез сотрудникам, а тем более сотрудницам компании. – Хожу с друзьями в кино, – пояснила свой ответ Аделин, – иногда – в театр, по субботам или воскресеньям мы устраиваем пикники за городом…

– Мы… Значит, с мужчинами?

Она заметила, что Джерри насторожился.

– Иногда.

– А любовник у тебя есть?

Джерри понимал, что, задавая секретарше столь грубый вопрос, он вторгается в ее личную жизнь, однако ему было трудно перебороть себя, потому что любопытство и ревность брали в нем верх над тактом и здравым смыслом. Секс с ней в пятницу понравился ему. Даже более чем понравился. Или это ему так только показалось? Иные скромные и застенчивые на вид женщины могут таить в себе самые буйные желания и обладать неисчерпаемым сексуальным потенциалом и безудержной склонностью к самым разнообразным импровизациям в постели. Возможно, Аделин относится именно к таким женщинам, рассуждал Джерри. Ведь с виду она скромна и даже застенчива, а в постели оказалась сексуально одержимой и ненасытной. И ему это понравилось…

– Думаю, тебя это не касается, – раздраженным тоном ответила Аделин на вопрос Джерри о любовнике.

– Ты абсолютно права, – успокоил он ее и добавил: – Знаешь, в эти выходные мне не давала покоя одна мысль, или, вернее, вопрос…

Аделин точно знала, о чем ее босс собирался заговорить с ней на этот раз. Он, разумеется, собирался спросить у нее, почему она позволила ему завладеть ею, почему отдалась ему. И что же ей следует сказать в ответ? Все что угодно, но только не унизительную для нее правду. А правда заключалась в том, что, когда он начал ласкать ее, она была просто-напросто не способна оказать ему сопротивление, что сдерживаемое ею длительное томление, в конце концов сломало стену ее рассудочности и здравого смысла, и тогда она, обезумев от счастья, ринулась в бушующее море чувственности. Она с радостью уступала его ласкам, отвечала на них взаимностью – все смелее, бесстыднее, ненасытнее… В конце концов, она полностью потеряла контроль над собой, а он полностью овладел ею. И это было прекрасно…

– И какая же мысль не давала тебе покоя в эти выходные? – рассеянно спросила Аделин.

– Э-э… В пятницу ты сидела здесь, в моем кабинете, и спокойно работала. Хотя время было уже позднее. – Джерри замолчал, о чем-то на минуту задумался, потом продолжил: – И тут вдруг с улицы в коридор вваливается пьяный мужик и… Скажу честно: я до сих пор удивляюсь, почему ты сразу не выбежала из здания? Ты что, не испугалась пошатывающегося незнакомца? Ведь поначалу ты не распознала меня. Да и когда узнала, ты же видела, что я пьян и могу быть опасен для тебя.

– Во-первых, я не привыкла, как ужаленная выбегать из зданий. Во-вторых, я, конечно, заметила, что ты порядком залил за галстук, и, честно говоря, мне хотелось тогда одного: не допустить, чтобы ты упал где-нибудь без сознания или даже распрощался с жизнью.